Халяль (или халал) — арабское слово, которое можно перевести как «дозволенное, разрешенное, законное». Оно имеет отношение исключительно к религиозному аспекту — и не только в отношении пищи, но и касательно любой сферы жизни и деятельности человека, исповедующего ислам.

Впрочем, чаще всего мы слышим его именно в контексте еды, и такая еда становится все более популярной даже среди людей, которые не считают себя религиозными. Давайте разберемся, где кроются истоки этого тренда и насколько он актуален для тех, кто ничего не знает о Коране и его заповедях.

Что такое халяль и халяльные продукты

В широком смысле халяль — это все, что разрешено мусульманину. Еда и напитки, косметика и парфюмерия, украшения и одежда, род деятельности и вид отдыха. Даже отношения между людьми могут быть халяльными или нет. Для всего запрещенного Кораном существует слово «харам», которое является противоположностью понятию «халяль». Типичные примеры харама — это алкоголь, психотропные вещества, татуировки, азартные игры, воровство и т. п. Тогда как халяль — это содержание тела в чистоте и целости, честная сделка, почтительное отношение к родителям, дозволенная пища и так далее.

С точки зрения правоверного мусульманина, пометка «халяль» на упаковке с едой является гарантом того, что этот продукт ему можно есть. Для халяльной пищи существует два основных требования:

1. Она должна быть изготовлена с использованием оборудования и посуды, которые очищены в соответствии с исламским законом и не соприкасались с «харамной» едой.
2. Она не должна содержать каких-либо компонентов, которые мусульманам запрещено есть в соответствии с исламским законом.

Значок «халяль» никогда не появится на продукции, в составе которой есть:

• свинина, мясо мула или осла;
• мясо больных животных;
• мясо животных, убитых не по предписаниям ислама;
• мясо грызунов и хищных животных;
• мясо и яйца хищных птиц;
• кровь;
• насекомые (кроме саранчи);
• алкоголь;
• одурманивающие растения.

В России до текущего года не было ГОСТов для халяльной пищи, однако 24 января появилась информация об утверждении первых национальных стандартов для такой продукции. Их действие вступает в силу с 1 марта и 1 июня 2023 г.

 

Почему халяльные продукты ценятся выше обычных

Если вы не исповедуете ислам, то разница между халяльной пищей и обычной для вас не будет заметна. И все же есть несколько причин, чтобы иногда делать выбор в пользу такой продукции.

Мясо без добавок

Конечно, стопроцентной гарантии вам никто не даст, но чаще всего животные, которых разводят для мусульманского стола, получают меньше гормонов и антибиотиков (или не получают вовсе).

Милосердное отношение к животным

Поскольку Коран предписывает быть милосердным, животные, которым предстоит стать мясной продукцией для мусульман, часто содержатся в более благоприятных условиях, чем другие. А процедура забоя предполагает для них быструю смерть без мучений и стресса.

Усиленный контроль на производстве

Чтобы получить одобрение на производство халяльной продукции, производителю необходимо пройти множество проверок, разрешающих ставить пометку «халяль» на упаковку. В том числе стандарты предполагают особо тщательное соблюдение требований чистоты: никаких насекомых и грызунов в цехе, а все оборудование и посуда моются очень тщательно.

Для кого-то эти факторы могут оказаться крайне важными. Однако не следует думать, что халяльная продукция — это то же самое, что и полезное питание. Пища, одобренная Кораном, вполне может быть жирной, с большим содержанием сахара или соли, а также с пищевыми добавками, включая усилители вкуса, консерванты и красители.

Где ещё можно найти пометку «халяль»

Подобно убежденным веганам, последователям исламской веры также важно придерживаться своих принципов во всех сферах жизни, а не только в отношении пищи. Именно поэтому значок «халяль» сегодня можно найти в том числе на косметических и фармацевтических товарах. Как и в случае с едой, он означает, что продукция была изготовлена без применения запрещенных компонентов. Однако даже сами мусульмане зачастую признают, что «халяльная косметика» — это не более чем попытка придать продукции большую ценность, чем она обладает на самом деле.

Хусаин Фаизханов – одна из малоизученных фигур в истории Татарского и Российского мусульманского интеллектуального сообщества. Оценка его широкой и разнообразной деятельности долгое время была непропорциональна реальному вкладу в различные сферы науки и общественной жизни. Только после обнаружения его письменного наследия, которое долгое время считалось утраченным, мы можем начать формировать адекватные представления о его личности.

Хусаин Фаизханов родился в 1823 году в татарской деревне Сабачай (ныне – село Сафаджай Нижегородской области). Его начальное образование было религиозным. Он учился сначала в своей деревне, затем в медресе Заказанья и Казани у местных авторитетных учителей, в том числе у Шихабуддина Марджани, который впоследствии стал одним из ведущих представителей татарской интеллектуальной мысли и одним из передовых деятелей российского мусульманства.

В 1849 году Ш. Марджани вернулся на родину после 11 лет обучения в медресе Бухары и Самарканда. По возвращении он быстро завоевал репутацию ученого человека. В начале 1850 года Оренбургское магометанское духовное собрание назначило его имамом-мударрисом первой соборной мечети Казани (Юнусовская мечеть, известная также как мечеть Марджани, построена в 1768-1771 годах). В том же году Хусаин Фаизханов начал обучение у Ш. Марджани, войдя в первый набор из 70 студентов (шакирдов). Он значительно преуспел в изучении теологии и права, став самым выдающимся учеником и близким соратником Ш. Марджани.

В Казани Хусаин Фаизханов познакомился со светской научной средой, представленной сотрудниками Императорского Казанского университета. Среди его новых знакомых был член-корреспондент Российской императорской академии наук Александр Касимович (Мирза) Казембек, который на тот момент был деканом первого отделения философского факультета и заведующим кафедрой арабской и персидской словесности Восточного разряда. Хотя период их общения был недолгим, это знакомство сыграло важную роль в жизни Фаизханова, и связи с А. К. Казембеком оставались прочными в течение последующих лет.

Уже тогда молодой шакирд Фаизханов продемонстрировал свои высокие познания в текстологии и заслужил доверие востоковедов, которые привлекали его к ответственной научной работе. А. К. Казембек поручил ему составить указатель к Корану, который позже был издан в Санкт-Петербурге под названием "Полный конкорданс Корана, или Ключ ко всем словам и выражениям его текстов для руководства к исследованию религиозных, юридических, исторических и литературных начал сей книги".

Фаизханов был обязан своими человеческими качествами и учителям, которые помогли ему продемонстрировать высокие познания в текстологии. Его тяга к знаниям ярко выражалась на протяжении всей его жизни. Помимо знания родного татарского языка, он овладел письменным тюрки, арабским и персидским языками. Благодаря своим учителям он получил религиозные знания, а также навыки критики текстов и каллиграфии. Близость к А. К. Казембеку побудила его выйти за рамки знаний, полученных в ходе первоначального образования, и устремиться к освоению критических методов светских наук. Он начал изучать научную академическую литературу и самостоятельно изучать русский язык. Уже тогда он начал собирать рукописи (некоторые из них он позже вынужден будет продать в Санкт-Петербурге).

А. К. Казембек, покинув Казань в 1849 году, откликнулся на вакансию профессора персидской словесности в Петербургском университете. В 1854 году по указу императора был учрежден факультет восточных языков, который официально открылся в 1855 году. А. К. Казембек стал его первым деканом. Он способствовал переводу в Санкт-Петербург своих коллег из Казани, где Восточный разряд был закрыт в связи с реорганизацией востоковедческого образования.

Из косвенных сведений можно установить, что среди друзей Хусаина Фаизханова в Казани были такие люди, как тюркологи-филологи И. Н. Березин и Н. И. Ильминский, арабист И. Ф. Готвальд, преподаватель восточной каллиграфии М. Г. Махмудов. Подробностей о взаимоотношениях Хусаина с ними неизвестно. Многие имена упоминаются в письмах Хусаина, а Риза Фахретдин сообщает, что уже тогда Хусаин привлекался учеными для переписывания текстов. Именно Хусаин Фаизханов способствовал установлению контактов между Ш. Марджани и казанскими учеными, что в будущем дало свои положительные результаты.

Переехав в Санкт-Петербург, А. К. Казембек не забыл молодого теолога, поразившего его своими знаниями. Он планировал устроить Хусаина на работу в университет лектором арабского языка. Несмотря на скептическое отношение к этому Ш. Марджани, Фаизханов решил переехать. Прибыв в Санкт-Петербург (это произошло не позднее середины 1853 года), он, однако, не смог сразу получить работу в университете. Бюрократические сложности затянули процесс его трудоустройства почти на десять лет. Тем не менее, оказавшись в новом городе, без средств к существованию и без работы, он не остался без дела. По крайней мере, с 1853 года он занимался переписыванием рукописей по поручению директора Азиатского музея (основан в 1818 году) академика Б. А. Дорна. Сначала эта деятельность имела для него значение именно материального подспорья. Осенью 1854 года Хусаин продал Академии наук 26 рукописей на восточных языках из своей коллекции, привезенной из Казани.

Ознакомление с каталожными фондами Института восточных рукописей РАН в Санкт-Петербурге (правопреемника Азиатского музея) показывает, что переписыванием рукописей Фаизханов занимался вплоть до 1866 года, что делает его одним из основателей формирования и каталогизации рукописного фонда этого ведущего востоковедческого научного центра страны. Можно дивиться, наблюдая, с какой красотой и аккуратностью почерков он выполнил копии документов.

Одним из первых поручений было переписывание тюркского текста сочинения "Краткая история шекинских ханов" (Шеки ханларынынг ихтисар узар тарихы) Керим-ага Фатеха на семи листах, выполненного арабским шрифтом, почерком насх (Арабографичный фонд ИВР РАН, В 748 (590bb)). Позже, в 1858 году, это сочинение было издано Б. А. Дорном (Muhammedanische Quellen zurt Geschichte der sudlichen Kustenlander des Kaspischen Meeres / hrsg. fibers, und erlautert von B. Dorn.Th. IV. Auszuge aus muhammedanischen Schriftstellern, betreffend die Geschichte und Geographic der sudlichen Kustenlander des Kaspischen Meeres, nebst einer kurzen Geschichte der Chane von Scheki. Arabische, persische und turkische Texte. 1858). В 1853-1854 годах Х. Фаизханов переписал позднюю копию на шести листах сочинения, известного под названиями "История ислама Дагестана" или "История Дагестана", созданного в начале XIV века Мухаммад-Рафи аш-Ширвани. В начале 1859 года Х. Фаизханов переписал почерком насх на сто восемьдесят восемь листов лейденского списка турецкого сочинения XV века "История дома Сельджуков" Йазыджы оглу Али (Арабографичный фонд ИВРРАН, D 116 (590bа)). Также Х. Фаизхановым была переписана копия XVIII века персидского сочинения "Фаси-хов свод", завершенное ок. 1442 года Фасихом Хавафи. Примерно в 1866 году датирована рукопись Х. Фаизханова раздела о династии Гуридов из сочинения персидского автора Мирхонда "Сад чистоты относительно жизни пророков, царей и халифов", выполненная стилем насталик, всего 25 листов, включая приложенный частичный перевод на русский язык (Арабографичный фонд ИВР РАН,В 655 (569a bis)).

Деятельность Хусаина Фаизханова по переписыванию текстов не только обогащала его самого, но и расширяла его эрудицию.

Не имея возможности официально работать в университете, Фаизханов также занимался частным преподаванием турецкого и татарского языков студентам Факультета восточных языков. Он проводил занятия на квартире. Здесь он довольно быстро завоевал уважение как среди коллег, так и среди студентов.

Несмотря на многочисленные обращения в Министерство просвещения со стороны ведущих столичных востоковедов и прошения самих студентов факультета, только с февраля 1858 года Хусаин Фаизханов смог приступить к практическим занятиям со студентами турецким и татарским языками в стенах университета. Однако, это не решило его финансовых проблем, но энергичный Хусаин находил время и силы для других видов деятельности.

Осенью 1858 года, замещая уехавшего на родину штатного университетского лектора-араба Ахмада б. Хусайна, Фаизханов приступил к преподаванию практического арабского языка. В результате, он вел 5 лекций по татарскому и турецкому и 2 лекции по арабскому языкам в неделю.

В то же время, Фаизханов активно участвовал в работе Императорской Академии наук. Особенно тесное и продуктивное взаимодействие было с тюркологом Вельяминовым-Зерновым, первым русским ученым, избранным в состав Академии наук.

С апреля до сентября 1858 года, в течение 4 месяцев, Фаизханов был командирован Академией наук в Московский главный архив Министерства иностранных дел с п ... Читать дальше »